Сказки Большого озера - Страница 32

Невидимый официант, создавший все это великолепие, исчез, как джин из восточной сказки. Глаза Нэнси и Джонни блестели от восторга, Вэл, благодушно глядя на них, явно чувствовал себя арабским султаном, удивляющим гостей своим богатством.

– Ой, как все красиво! – Джонни всплеснул руками и захлопал в ладоши. – Только я кушать не хочу!

– Ты должен поесть, – принялся настаивать Вэл.

Нэнси с мягкой укоризной посмотрела на бывшего мужа.

– Он очень устал и хочет спать, – тихо объяснила она и, взяв Джонни за руку, посадила его рядом с собой на диван, покрытый нежным ковром. – Давай съедим вот эту грушу…

Но ребенок, уставший от обилия впечатлений и купания в озере, захныкал и принялся тереть кулачками сонные глаза.

– Ничего я не хочу, дайте мне попить!

Лицо Вэла приняло строгое выражение, и Нэнси внутренне сжалась, чувствуя, что он сейчас опять начнет кричать. Она решила опередить его.

– Вэл, пожалуйста, налей Джонни сока и пусть идет спать, – как можно мягче произнесла она и повторила: – Он очень устал и перевозбужден.

Вэл насупился, его и без того глубокие глаза почти исчезли в глазницах, спрятавшись за нахмуренными бровями. Нэнси прямо кожей ощущала, что еще мгновение, и он разразится гневом. Она изо всех сил хотела предотвратить ссору.

– Джонни, пожалуйста, поешь немного, – наклонилась она к ребенку. – Мы с папой хотим, чтобы ты посидел с нами за столом. Посмотри, как все красиво!

Ребенок искоса посмотрел на сердитого папу, и его вид испугал мальчугана. Он сжался от страха и еще теснее прижался к матери. Этого Вэл уже не мог выдержать.

– Что за маменькин сынок! – взорвался он. – Сплошные капризы! Если все сели за стол, значит, ты должен есть! И я больше не хочу терпеть твои капризы и истерики!

Гнев Вэла все нарастал. Нэнси знала по опыту, что лучше переждать эту бурю и ни в коем случае не возражать. Она наклонилась к Джонни, пытаясь шепотом уговорить его хоть немного поесть, но в ту же секунду Джонни буквально вылетел из-за стола, вытащенный сильной рукой Вэла. Она обомлела, в ужасе глядя на происходящее. Отец бросил ребенка на пол и сел рядом с ним на корточки, сильно сжимая ручонку сына.

– Ты еще долго будешь так вести себя? – Его крик сменился шепотом, но это было еще страшнее.

Ребенок широко раскрытыми глазами смотрел на отца, не в состоянии от страха отвести от него взгляд. Он не плакал, но в горле мальчугана застыл всхлип, он почти задыхался, не в силах вдохнуть воздух.

Нэнси прижала к подбородку сжатые кулаки, почти окаменев от отчаяния, как бывало в прежние годы. Ее замершие чувства всколыхнул только сдавленный вскрик Джонни.

– Мамочка!

Нэнси бросилась к сыну и, опустившись на колени, обняла его.

– Успокойся, мальчик мой. – Она старалась говорить спокойнее, чтобы не усугублять страх сына. – Все будет хорошо, папа любит тебя, не надо плакать.

Вэл отошел от Нэнси, сидящей на полу с сыном, и встал к ним спиной, молча глядя в темноту иллюминатора.

8

Нэнси вдруг ясно осознала, что ее бывший муж психически болен, поэтому его бесполезно упрекать или в чем-либо убеждать. Надо уезжать как можно быстрее, а пока спасаться в каюте вместе с ребенком. Напрасно она согласилась переночевать. Надо было уезжать сегодня же. Может, ей удастся сбежать с яхты?

Нэнси успокоила Джонни и вместе с ним поднялась с пола.

Избегая смотреть на бывшего мужа, она направилась с ребенком к выходу из этой жуткой пещеры восточных сокровищ.

– Куда вы? – сдавленным голосом спросил Вэл. – Вернитесь!

– Сейчас вернемся, я только умою его, – мягко сказала Нэнси.

Оказавшись в длинном коридоре, Нэнси быстрым шагом пошла по направлению к кубрику, намереваясь забрать свою сумку и сейчас же бежать с яхты, чтобы ехать домой. Джонни, держа мать за руку, мелкими шажками семенил рядом, изредка всхлипывая. Схватив сумку, Нэнси устремилась к выходу и в проеме двери почти столкнулась с Вэлом.

– Никуда ты не поедешь, – уверенно и бесстрастно проговорил он, беря сумку из рук оторопевшей женщины.

Нэнси, волнуясь за нервную систему испуганного ребенка, подчинилась требованию бывшего мужа и вышла вслед за ним из кубрика. Но, увидев умоляющий вопросительный взгляд сынишки, она быстро приняла решение.

Проходя по коридору и держа за ручку Джонни, Нэнси чуть отстала от Вэла. Поравнявшись с каютой, где спал Джонни, она быстро толкнула дверь и, втащив внутрь сына, повернула защелку.

– Ты что, Нэнси? – Вэл несколько раз подергал дверь.

Нэнси сначала молчала, но потом собралась с духом.

– Я должна успокоить ребенка и уложить его спать, – проговорила она. – А завтра мы поедем домой.

– Это я буду решать. Поедете вы или нет. – Голос из-за двери был спокоен. Чувствовалось, что Вэл принял решение. Пока не известно, какое, но ничего хорошего, судя по всему, это не предвещало.

Нэнси взяла на руки заплакавшего Джонни и прижала его к себе.

– Вэл, пожалуйста, не надо обострять ситуацию, – почти ласково произнесла она. – Я уложу ребенка спать и сейчас приду.

– Хорошо, я буду ждать тебя, – сказал он резко. – И попробуй не прийти.

– Только, пожалуйста, не стучи больше, Джонни сильно напуган, поверь мне, и нужно немало времени, чтобы успокоить его.

Джонни тихо плакал, обняв мать за шею и дрожа всем телом. Нэнси понимала, что сейчас самое главное – успокоить малыша и уложить его в постель.

Больше часа понадобилось Нэнси, чтобы ребенок успокоился и начал засыпать. Временами он неожиданно открывал глаза и начинал хныкать. Тогда матери приходилось баюкать его, ласково поглаживая по животику. Наконец дыхание мальчика стало ровным и спокойным. Нэнси осторожно откинулась на подушку и легла рядом с сыном, чувствуя, что сама засыпает. Все переживания сегодняшнего дня, показавшегося ей очень длинным, обессилили ее нервную систему. Засыпая, молодая женщина успела подумать, что ей необходимо как-то связаться с Майклом, разработать план бегства с яхты и… провалилась в глубокий тревожный сон.